Помните, я говорила в ноябре, что мне было тяжело отпускать Пашу обратно в часть, когда мы уезжали? Забудьте. Потому что отпускать его в Псков из Питера оказалось ещё тяжелее.
Он приехал на свой день рождения в Питер. На целых три с половиной дня. С субботы по вторник. Он был дома, он был со мной рядом, и ничего прекраснее и волшебнее за эти полгода не случалось. Да, кстати, ровно полгода выпали на вторник. И именно тогда я провожала его до автобуса. И опять восьмое число... Ну почему именно восьмое? Дважды отпускать его туда этого числа - это... не очень, короче.
Пока он был дома, меня не покидало ощущение того, что он вернулся навсегда, что он больше никуда от меня не уедет. Всё было так привычно, так уютно, так сладко...
И сейчас я сижу в двух его потно-вонючих тельняшках (летней и зимней), они насквозь пропахли им, смотрю на три убогие фотки на вебку, которые мы успели сделать за три дня (всего три фотки, чёрт возьми!) и... нет, не плачу. Уже отплакала всё, что можно. Просто очень скучаю.

Когда физически больно в разлуке,
Это больше, чем просто любовь.
Когда совсем опускаются руки,
Когда их не поднять никак вновь,
Когда хочется лишь плакать и только,
И когда дни едва ли ползут,
Жизнь вдруг кажется невозможно горькой
От первых до последних минут.

Когда от тоски уже давят стены,
Это хуже, чем просто печаль.
Когда давление скачет и вены
На руках прорезают вуаль,
А сердце ритмом заходится рваным,
Значит мне очень плохо одной.
В душе моей не затянутся раны,
Пока ты не вернёшься домой.

Когда лицо твоё видится всюду,
Это страшней, чем просто скучать.
Когда живёшь в ожидании чуда,
Когда плачешь опять и опять,
Ожидание тянется вечностью,
Год похож на десятки веков,
Я спасусь неуёмной лишь нежностью,
Той, что дарит твоя мне любовь.
22.08.15